Мат в кабинете психолога: почему клиенты молчат?

 Для психоаналитика матерная лексика — не повод для осуждения. Это инструмент, через который клиент выражает агрессию, боль или отчаяние. Однако важно понимать: речь не о поощрении мата, а о внимании к тому, что за ним стоит.

Когда слова становятся барьером

Представьте: клиент признаётся, что в жизни «часто матерится», но за всё время сессий ни разу не нарушил это табу. Почему? Возможно, срабатывает внутренний цензор: «Со специалистом так нельзя!». Но психоанализ как метод построен на свободе — здесь можно (и нужно) говорить всё, что приходит в голову. Если человек продолжает избегать мата даже после разрешения, это сигнал. За молчанием может скрываться глубокий стыд или страх — например, память о родительских наказаниях за «плохие слова» в детстве.

Секси и нефритовые жезлы: зачем мы прячем реальность?

Аналогичный механизм работает с сексуальной лексикой. Вместо прямых терминов клиенты нередко выбирают эвфемизмы: «половой орган» вместо «член», «близость» вместо «секс». Такие замены — не просто дань вежливости. Это щит, за которым прячется стыд за собственную сексуальность или травматичный опыт. Как если бы человек, говоря о любви, называл сердце «насосом для перекачки крови».

Что важнее слов?

Задача психоаналитика — не учить клиента «правильной» лексике, а помочь ему понять, почему некоторые слова становятся запретными. Разбирая страх перед матом, мы можем выйти на подавленную агрессию, которую человек годами носит в себе. Анализируя эвфемизмы о сексе — обнаружить конфликт между желанием и внутренними табу.

Ключевое — не то, как говорит клиент, а то, почему он выбирает молчание или намёки. Иногда за «нефритовым жезлом» скрывается целая история о принятии себя. И её стоит рассказать без стыда.

Photo by Freepic